Кантонисты

Материал из ЕЖЕВИКИ - EJWiki.org - Академической Вики-энциклопедии по еврейским и израильским темам
Перейти к: навигация, поиск
Источник: Электронная еврейская энциклопедия на русском языке
Тип статьи: Регулярная исправленная статья
Академический супервайзер: д-р Арье Ольман


Файл:Herzl Yankl Tsam.jpg
Цам, Герцель Янкелевич, кантонист, дослужился до подполковника.

Кантонисты — малолетние и несовершеннолетние сыновья нижних воинских чинов, которые образовали как бы особое состояние или сословие лиц, принадлежащих со дня рождения к военному ведомству и в силу своего происхождения обязанных военной службой (в России); поступавшие на службу из кантонов (особых полковых округов), существовавших для укомплектования каждого полка Пруссии в XVIII веке.

Название кантонисты относилось и к еврейским детям-рекрутам; в еврейской истории известен именно этот его смысл.

Содержание

История

В России наименование «кантонисты» впервые появилось в 1805 и сохранялось до 1856. Начало было положено ещё Петром Великим с учреждением (в 1721) гарнизонных школ при каждом гарнизоне (полку) на 50 человек солдатских детей, для обучения их грамоте и мастерствам. Дальнейшее развитие эти школы получили в 1732; число учащихся было доведено до 4 тысяч. В школы поступали солдатские дети от 7 до 15-летнего возраста. Все они сначала обучались грамоте, а затем более способные — артиллерии и фортификации, или пению и музыке, или письмоводству, или слесарному мастерству; менее способные — столярному, кузнечному, сапожному и другим ремёслам. По достижении 15 лет способнейшие оставлялись в школах ещё на 3 года для усовершенствования; остальные назначались на службу в войска. В 1758 повелено было причислить к военному ведомству и распределить по гарнизонным школам всех солдатских детей. В 1798, одновременно с учреждением в Петербурге военно-сиротского дома, гарнизонные школы были переименованы в военно-сиротские отделения, на 16 400 воспитанников.

В 1805 последовала их реорганизация, причём всем солдатским детям было присвоено наименование кантонистов. Число их значительно увеличилось по окончании Отечественная война Отечественной войны, когда в них добровольно поступило множество мальчиков, оставшихся, после убитых в течении этой войны, без призрения. Предметы наук в военно-сиротских отделениях равнялись тогдашнему гимназическому курсу, военных же наук в них не преподавалось (В. Н. Никитин - «Многострадальные»[1]). В 1824 военно-сиротские отделения поступили в ближайшее заведование главного начальника военных поселений, графа Аракчеева,а два года спустя были преобразованы в роты, полубатальоны, дивизионы, эскадроны и батальоны военных кантонистов. Уровень даваемого образования в этих учреждениях был спущен ниже уездных училищ, а на первое место была выставлена подготовка воспитанников к солдатской службе. В течение всего царствования императора Николая I число этих учебных заведений и их воспитанников постоянно увеличивалось. Наряду с ротами и батальонами, где обучали только грамоте, мастерствам и фронту, разновременно появились специальные школы кантонистов: аудиторская, артиллерийская, инженерная, военно-медицинская, школа топографов и др.; общее количество воспитанников достигло 36 тыс., к 1857 г. существовало 52 учебных заведения военных кантонистов, по одному почти в каждом губернском городе.

Право преимущественного помещения в учебные заведения военных кантонистов принадлежало дворянам, чиновникам, и духовенству, однако выходцы из подобных сословиях всегда составляли самый ничтожный процент среди кантонистов. Законные и незаконные дети солдат были обязаны поступать в школы кантонистов в возрасте от 10 до 14 лет, и получать там свое образование. Обучаться же в каких бы то ни было гражданских школах и училищам им строго запрещалось. Кроме солдатских детей, в школы кантонистов, на основании постепенно издающихся постановлений, направлялись сыновья бедных жителей Финляндии и цыган, там кочевавших; польских мятежников; шляхтичей, недоказавших свое дворянство; раскольников; беспризорных детей, и малолетних евреев-рекрутов.

Роты, батальоны и школы могли, однако, давать воспитание едва десятой части кантонистов, так как к кантонистам причислялись сыновья солдат, не только прижитые на службе, но и по увольнении в отставку, равно незаконные сыновья солдатских жен и вдов и даже подкидыши к нижним чинам.

Институт кантонистов стоял в самой тесной связи с крепостным правом, одним из оснований которого служил принцип принадлежности лиц податных состояний или помещикам-дворянам, или учреждениям и ведомствам. Рекрут выходил из крепостной зависимости, но поступал со всем своим потомством в аналогичные отношения к военному ведомству. Отсюда принцип поголовной обязанности военных кантонистов поступать в войска (Вооружённые силы); отсюда же стремление военного ведомства дать всем кантонистам воспитание, соответственное интересам военной службы. Отсюда, наконец, те крайне стеснительные условия, которыми было обставлено увольнение из звания кантонистов. Правом на увольнение пользовались:

1) прижитые в нижнем звании их отцов законные сыновья штаб-офицеров и военных чиновников соответственных классов, а также всех офицеров и чиновников, имеющих ордена св. Владимира 4 степени;

2) один из сыновей обер-офицеров, по их выбору, из числа прижитых ими в нижнем звании, если у них не было сыновей, родившихся после производства;

3) один из сыновей нижних чинов, изувеченных на войне,

4) один из сыновей вдов нижних чинов, мужья которых убиты в сражениях или умерли на службе.

Кантонисты, закончившие курс обучения в 18 - 20-летнем возрасте, назначались на нестроевые должности военного и морского ведомств (в писари, фельдшеры, вахтеры, цейхдинеры, цейхшрейберы, и т. п.). Многих также направляли на строевую службу в войска, а некоторые становились учителями в тех учебных заведениях, которые окончили сами. За полученное образование, кантонисты-выпускники были обязаны прослужить:

дворяне - 3 года

обер-офицерские дети - 6 лет

духовных лиц - 8 лет

прочие - 25 лет (могли быть произведены в чиновники, и оставить военную службу: за отличие - через 12 лет, по выслуге лет - через 20 лет)[1].

Упразднение института кантонистов

Освобождение солдатских детей от принадлежности военному ведомству было даровано императором Александром II, в ряду других милостей, коронационным манифестом 26 августа 1856. Тогда же началось постепенное упразднение кантонистских учебных заведений. В 1858 они были преобразованы в училища военного ведомства, получившие совершенно иной характер. Училища эти в 1866 были переименованы в военно-начальные школы, а в 1868 — в военные прогимназии. Некоторое подобие кантонистских учебных заведений имели существовавшие в конце XIX — начале XX века при гвардейских полках школы солдатских детей, но это подобие чисто внешнее, так как воспитанники этих школ солдатских детей принадлежащими к военному ведомству не считались, отдавались в школы по добровольному желанию родителей и по достижении призывного возраста отбывали воинскую повинность на общем основании. Назначением этих школ было удовлетворять потребность гвардейских войск в надлежаще подготовленных писарях, музыкантах и певчих.

Евреи-кантонисты

Евреи согласно указу Николая I о введении для них воинской повинности (26 августа 1827) брались в рекруты с 12 лет. Еврейские дети-рекруты до 18 лет направлялись в батальоны кантонистов, откуда большинство их попадало в школы кантонистов (от общего числа всех кантонистов туда брали только 10–13%; так, в 1842 г. — 37,5 тысяч из 293 тысяч, а в 1856 г. — 37,2 тысяч из 372 тысяч), и немногих определяли в села на постой, либо в ученики к ремесленникам. Годы пребывания в кантонистах не засчитывались в срок военной службы (25 лет) как евреям, так и неевреям.

Квота призыва для еврейских общин составляла десять рекрутов с одной тысячи мужчин ежегодно (для христиан — семь с одной тысячи через год) (призыв объявлялся только на один из четырех призывных округов, т.е. каждые 4 года для каждого отдельного округа). От общин, кроме того, требовали расплачиваться «штрафным» числом рекрутов за податные недоимки, за членовредительство и побег призывника (по два за каждого), причем разрешено было пополнять требуемое число призывников малолетними [2].

Это усиливало административные и полицейские функции старшин кагала, которые избирали в вопросах рекрутчины самый легкий путь, выполняя его за счет детей, число которых нередко превышало половину общего количества сдаваемых в солдаты. Имущие и влиятельные элементы общины (от призыва освобождались семьи раввинов, купцов, приписываемых к гильдиям, и старшин кагала на время их каденции) перекладывали бремя рекрутчины главным образом на бедняков. При этом допускались всевозможные злоупотребления: в рекруты сдавали прежде всего сирот, детей вдов (порой в обход закона — единственных сыновей), бедняков, неугодных руководству общины лиц (вольнодумцев и непокорных); мальчиков 7–8 лет, которых по ложной присяге 12 свидетелей записывали 12-летними; часто таких детей зачисляли в рекруты за счет сыновей богатых семей.

В рекруты попадали и так называемые не‘эламим (`тайные`), то есть специально не внесенные в «ревизские сказки» для уменьшения общего числа мужчин в общине. Вскоре власти разрешили семьям заменять своего рекрута единоверцем-«охотником» (добровольцем) из того же уезда, а с 1853 г. — евреями из других общин, не имевшими местных свидетельств или паспортов. В каждой общине появились так называемые ловцы («ловчики», «хаперс», «хапуны»), которые заодно с «чужими» хватали и детей «своих» неимущих для сдачи в кантонисты (так называемых «пойманников»). Они также совершали налеты на еврейские сельскохозяйственные колонии, жители которых освобождались от призыва, и часто похищали учеников казенных еврейских училищ, не подлежавших, как и учащиеся раввинских училищ (см. Раввинские семинарии), в период учебы сдаче в рекруты.

Насильственное крещение

Военной службе евреев власти придавали особое значение как «воспитательной» мере, направленной на искоренение в их среде «фанатизма», то есть на обращение их в христианство. Именно поэтому еврейских детей направляли в особенно суровые по режиму школы кантонистов, причем в самые отдаленные от черты оседлости губернии, а отданных в села «для прокормления» поручали рьяным хозяевам, которым вменяли в обязанность обращать подопечных. «Воспитание» начиналось еще по пути в батальон кантонистов. Начальников партии ждала награда за каждого новообращенного, и часто моральное и физическое «воздействие» офицеров, «дядек»-унтеров и конвоиров сводило около половины партии в могилу.

В школе кантонистов еврейским детям запрещалось переписываться с родными, говорить на родном языке и молиться, у них отбирали и сжигали тфиллин, цицит, молитвенники. Основным предметом, наряду с военной муштрой, обучением грамоте и счету, был «закон Божий». В 1843 г. правительство усилило меры по обращению кантонистов в христианство, и выкрест — профессор Петербургской духовной академии В. А. Левисон составил для этой цели специальный «Катехизис». Противившихся крещению лишали еды, сна, пороли, окунали в воду до обмороков и утраты слуха, выставляли раздетыми на мороз и т. п. Устоять могли немногие, главным образом дети старшего возраста. Уникальной была судьба Герцеля Янкелевича Цама (Цви Герца, около 1843–1915), не принявшего христианства и к концу 41-летнего пребывания в армии дослужившегося до чина капитана.

Часты были случаи самоубийства кантонистов, порождавшие легенды. Так, легенда 1840-х гг. о том, как на военном параде в Казани загнанные в Волгу для крещения кантонисты в присутствии Николая I утопились, имела в основе факт самоубийства двух кантонистов при массовом крещении в реке, описанный в балладе немецкого поэта Л. Виля (1807–82).

Принявшие христианство получали 25 рублей и ряд льгот, хотя первые пять лет были ограничены в получении должностей. Порой такие кантонисты привлекались к миссионерской деятельности среди упорствующих, как, например, А. Алексеев (В. Нахлас), выступавший позднее по ритуальному делу в Саратове против кровавого навета.

При крещении детям меняли имена и давали фамилии по имени крестного отца (Максимов, Владимиров), иерея или его прихода (Дамианский, Косминский), а имевшим ярко выраженную еврейскую внешность — фамилии, образованные от еврейских корней (Руфкин, Гершкин). Русские фамилии (Киселев, Кузнецов, Воробьев, Орлов) давали как принявшим православие, так и безродным сиротам, хотя они и оставались евреями.

Случалось, что кантонист, достигший 18 лет, при переводе в часть регулярной армии заявлял, что хочет вернуться в иудаизм. За это его подвергали всяческим наказаниям до тех пор, пока он не отказывался от своего заявления.

Многие крещеные кантонисты продолжали оставаться втайне верными иудаизму, а некоторые возвращались к нему после окончания службы. Но если об этом узнавали власти, виновный ссылался в монастырь «для исправления» или привлекался к суду. В Выборге группа бывших кантонистов (крещеных) за возвращение в иудаизм была в 1863 г. арестована и подвергнута пыткам. О смягчении их участи ходатайствовал Альянс. Известен также целый ряд судебных процессов 1870–80-х гг. по обвинению «в отпадении от православия»: дела И. Кацмана (1870), М. Айзенберга (А. Антонова, 1880), Я. Терентьева (Л. Либера, 1881) и др.

Среди евреев-солдат из кантонистов, как во время службы, так и после ее окончания, вел религиозно-воспитательную работу Хабад.

Так как законы о кантонистах не распространялись на губернии Царства Польского, а до 1852 г. и на Бессарабию, туда бежали многие еврейские семьи из Украины, Белоруссии, Литвы. Стремясь увеличить число кантонистов-евреев, власти разрешали солдатам-евреям жениться, чтобы их сыновья автоматически приписывались к военному ведомству.

С этой же целью с 1837 г. дети евреев-ссыльнопоселенцев, а с 1847 г. и каторжан, зачислялись в кантонисты. В 1838 г. было разрешено евреям-мастеровым, сдавшим детей в кантонисты, жить в столице, а в 1843 г. при выселении евреев из округов военных поселений в Киевской и Подольской губернии по решению Николая I оставили там лишь те семьи, из которых сыновья до 15 лет были взяты в кантонисты. Во время Крымской войны (1853–56) набор среди евреев проводился дважды в год, и брали по 30 рекрутов с одной тысячи лиц мужского пола. По данным отчетов военного министерства за 1843–54 гг., «малолетних рекрутов от евреев принято»:

год чел. год чел. 1843 1490 1849 2612 1844 1428 1850 2445 1845 1476 1851 3674 1846 1332 1852 3351 1847 1527 1853 3904 1848 2265 1854 3611



Всего за 11 лет — 29 115 кантонистов. Можно предположить, что с 1827-го по 1856 г. их было свыше 50 тысяч.

Коронационным манифестом императора Александра II 26 августа 1856 г. институт кантонистов был упразднен. Солдаты из евреев и кантонисты до 20 лет возвращались семьям, а принявшие христианство — отдавались под опеку новых единоверцев. Отслужившие полный срок солдаты из кантонистов (как и все «николаевские солдаты») и их потомки получали право жить на всей территории Российской империи, то есть вне черты оседлости.

Трагическая судьба малолетних рекрутов оставила глубокий след в еврейском фольклоре. В народных песнях, легендах, пословицах, наряду со страданиями и стойкостью детей, отразилась ненависть к заправилам кагала. Жизни кантонистов посвящены многие воспоминания и произведения художественной литературы:

На идиш: И. Б. Левинзон «Ди хефкер-велт» («Мир произвола», издание 1888; дополнительное издание — 1904). Менделе Мохер Сфарим «Дос винчфингерл» («Заветное кольцо», 1888; в переработке на иврите — «Бе-‘эмек hа-баха» — «В долине плача», 1897–98).

На иврите: И. Л.(Иехуда-Лейб) Гордон «hа-‘ацамот hа-евешот» («Сухие кости»); Иехуда Штейнберг «Ба-ямим hа-хем» («В те дни», 1906); Яаков Кахан «hа-хатуфим» («Пойманники»).

На русском языке: А. Герцен «Былое и думы», часть 2, глава 13 (первая публикация под названием «Тюрьма и ссылка», 1854); Н. Лесков «Владычный суд» (1877); В. Никитин (был кантонистом) «Многострадальные» (1871), «Воспоминания» (1906); Г.И. Богров «Записки еврея» (1871); П. Левинсон «Заколдованный» (1884); М. Бен-'Амми «Бен-юхид» (1884); С. Григорьев «Берко-кантонист» (1927); Н. Лещинский «Старый кантонист» (1931).


Среди потомков кантонистов были И. Трумпельдор,Я. Свердлов, Я. Крейзер,И. Сельвинский, Л. Зильбер, В. Каверин и другие; на свое происхождение от кантонистов из евреев указывали академик А. А. Григорьев, гравер И. Н. Павлов, теоретик искусства Н. Ф. Чужак (Насимович), поэт Л. Н. Мартынов (мать — Збарская) и др.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Примечания

  1. 1,0 1,1 В. Н. Никитин «Многострадальные» (повесть бывшего кантониста), журнал «Отечественные Записки», 1871.
  2. Йоханан Петровский-Штерн "Евреи в русской армии: 1827-1914"

Ссылки

Электронная еврейская энциклопедия на русском языке Уведомление: Предварительной основой данной статьи была статья КАНТОНИСТЫ в ЭЕЭ